Тень Ирода - Страница 35

С дачи они уезжали в первом часу ночи. В машине Агаева сотрудники ФСБ сидели молча. Виноградов устроился рядом с Гамзой впереди, а Орловский и Славин на заднем сиденье.

— Вы вспомнили, кто это был? — тихо спросил Орловский у подполковника. — Не беспокойтесь. У меня в кармане скеллер. Я взял на всякий случай один с собой. Нас не подслушают.

— Конечно, вспомнил, — так же тихо ответил Славин. — Я давно его знаю. Он всегда занимается агентурными разработками подобных типов. Видимо, данные о том, что Лысый был информатором бывшего КГБ, соответствуют действительности. Меня больше интересуют другие две фамилии. Почему они тоже выделены на отдельном листке? И что это за цифры Двадцать тысяч долларов, я понял по значку на них И слово «возвращены» понятно. Но что означают эти цифры? Пять и восемь. Что они означают? На четвертом листке фамилии других людей и тоже цифры — двадцать три, двадцать семь. Или это тоже деньги?

— Может, числа? — спросил услышавший их слова Виноградов.

— Какие числа? — не понял сразу Славин.

— Ну, числа месяца, — сказал Дима. И подполковник вдруг закричал:

— Стой, что ты сказал?

— Числа месяца, — повторил смущенно Виноградов.

— Дай мне копии этих листов, — попросил Славин и, вырвав их из рук старшего лейтенанта, возбужденно сказал: — Конечно, числа. Пятого числа произошел взрыв напротив «ОСТ-БАНКА». Восьмого взрыв был в метро. И оба раза деньги возвращены. Значит, этих парней уже нет в живых. А почему их нет в живых?

— Они участвовали в этих акциях, — предположил Орловский. — И потом их убирали. Поэтому написано, что деньги «возвращены».

— Точно, — Славин посмотрел на другую копию. — Семен Исаев. Двадцать третье число. Значит, мы можем знать, кто положит следующее взрывное устройство и когда. Черт возьми. Неужели все это правда?

— Куда едем? — спросил Агаев.

— К Рогожину, — подал голос Орловский. — Прямо сейчас. У нас в запасе всего несколько дней.

— Верно, — согласился Славин. — Ты помнишь его домашний адрес?

— Нет, но можно узнать. Это не проблема. Он работал с нашим Мишей, с которым очень дружил. Остановите, я сейчас позвоню, — предложил Орловский. Он вернулся через пять минут.

— Поехали на Авиамоторную, — сказал, усаживаясь в машину. — Я же знал, что Мишка вспомнигего адрес.

Славин молчал. После стольких дней безуспешных поисков им наконец повезло. Удалось выйти на конкретных людей. И теперь он молчал, боясь сглазить удачу.

Через полчаса они были на месте. Орловский решил идти сам, но Славин возразил. Он лучше знал Рогожина и решил переговорить с Матвеем лично. Правда, был уже второй час ночи, и для этого требовалось еще и фантастическое нахальство.

Он вышел из машины, и Орловский протянул ему что-то из окна. Славин взял и только тогда понял, что это был скеллер.

Поднявшись по лестнице на четвертый этаж, Славин позвонил. Никто не ответил. Он позвонил второй раз, и наконец за дверью послышалось недовольное ворчание::

— Кто там? — Это был Рогожин.

— Матвей, это я, Славин. Владимир Славин, — . громко сказал подполковник, видя, что хозяин квартиры смотрит на него в глазок. — У меня к тебе важное дело.

Дверь открылась.

— С ума сошел? — спросил Рогожин. — Уже второй час ночи. Все давно спят.

— Извини, Матвей, — тихо сказал Славин, — но у меня очень важное дело.

— Ну, проходи, — посторонился Рогожин, — раз такое важное. Только иди на кухню.

Подполковник прошел на кухню. Сел на узкий стул. Следом вошел хозяин квартиры. Он был по-прежнему в трусах и майке.

— Ну, говори, что случилось, — сказал Матвей, усаживаясь напротив.

— Матвей, — серьезно начал Славин, — у меня к тебе очень важное дело. Исключительно важное, иначе я не стал бы тебя беспокоить так поздно ночью. Мне нужно задать тебе несколько вопросов.

— А без предисловий нельзя? — спросил Рогожин. — Спать ведь хочу.

— Ты знал Игоря Лысого?

— Почему знал? Его убили, что ли?

— Да, застрелили вместе с телохранителями.

— Доигрался, подлец, — присвистнул Рогожин. — Ну, туда ему и дорога. Я его много раз предупреждал.

— Когда ты с ним виделся в последний раз?

— Это так важно для тебя?

— Очень.

— Месяца два назад, — признался Рогожин.

— Он же был тогда в розыске, — не поверил услышанному Славин.

— Ну и что? Можно подумать, ты впервые об этом слышишь. У нас таких случаев сколько угодно. Милиция ищет по своим каналам, а мы работаем по своим.

— О чем вы с ним говорили?

— Этого я тебе не скажу. Извини, старик, сам должен понимать. Разговоры с агентом пересказу не подлежат!

— Говори! — закричал Славин.

— Чего ты орешь? — обиделся Рогожин. — Пришел ночью и еще орет. Не кричи, разбудишь детей.

— О чем вы с ним говорили? — снова спросил подполковник.

Рогожин посмотрел на него.

— Может, ты мне объяснишь, что произошло?

— У нас есть подозрение, что он принимал участие в очень грязной операции. Понимаешь, Матвей, в очень грязной.

— Может быть, — пожал плечами Рогожин. — Он такой был сукин сын.

— Так о чем вы с ним говорили?

— О его людях. Мне нужны были несколько человек, и он назвал мне фамилии.

— Какие люди? — спросил Славин.

— Слушай, хватит! Это просто нечестно, — разозлился наконец и Рогожин. — Ты ведь прекрасно знаешь, что я не имею права тебе все рассказывать. Завтра обратишься по форме в наш отдел, и тебе выдадут информацию, которую можно читать. Спокойной ночи!