Тень Ирода - Страница 15

Повальное взяточничество уже давно стало нормой и добралось даже до коридоров столь специфического учреждения, как ФСБ. Никого уже не удивляло предательство в собственных рядах. Ведущие войну в Чечне офицеры знали, что все их планы становятся известны заранее, что их переговоры прослушиваются, а месторасположение их частей известно даже сельским ребятишкам. В отдельных частях были забыты такие понятия, как честь офицера, достоинство гражданина, этические нормы порядочного человека. Рухнувшая Империя словно освободила всех от угрызений совести, сделала ненужными многие, столь ценимые прежде, моральные критерии и позволила каждому в полной мере проявить свои худшие качества, обнажая в человеке все самое низменное.

Тщательная проверка ничего не дала. Оставалось только предположить, что сведения о группе Славина были получены от кого-то из информаторов в самом ФСБ. Установлением этого и занимались Агаев и Светлова.

Славину важно было исключить саму возможность утечки информации из его группы. Мысль о том, что это мог быть кто-то из его людей, даже не приходила ему в голову, он хорошо знал всех своих сотрудников, успев проверить их за недолгое время совместной работы.

На четвертый день после встречи с неизвестными Славин получил сообщение о работе следователей. За это время группа Воробьева провела серию экспериментов и различных следственных действий, неопровержимо доказав, что оба взрывных устройства были установлены одними и теми же людьми, в обоих случаях применялась особая пластиковая взрывчатка чешского производства, взрывное устройство не могли бы обнаружить даже металлоискатели. Настораживал лишь тот факт, что это устройство было относительно нового образца и после девяносто первого года официально не поступало в Россию.

Некоторые следователи видели в этом только подтверждение так называемого чеченского следа, когда устраивавшие подобные взрывы террористы закупали взрывчатку за рубежом. Но сам Воробьев не спешил с выводами, настаивая на том, что все нужно много раз проверять. Однако неизвестно, каким образом сообщение о чешской взрывчатке попало в газеты, и пресса подняла настоящую античеченскую кампанию, обвиняя чеченцев во всех смертных грехах. Вспоминали Буденновск и Первомайское. При этом почему-то забывалось, что чеченцы ни разу не убивали женщин и детей, заложников не расстреливали даже после того, как войска несколько дней атаковали чеченские позиции.

В Государственной Думе взбешенные депутаты требовали дополнительного ужесточения мер по отношению к боевикам. Раздавались крики о повальном выселении чеченцев из Москвы. Умеющий быстро ориентироваться мэр издал особый указ о проверке документов у всех чеченцев, зарегистрированных в Москве. Истерия достигла апогея.

В этот день Славин снова собрал свою группу. Результаты их собственного расследования были неутешительными. Ни Агаеву, ни Светловой так и не удалось установить, кто и когда мог информировать чеченцев о деятельности группы. Оставалось предположить, что утечка информации могла произойти и тогда, когда Орловский искал через милицию контакты с чеченцами, проживающими в Москве.

Виноградов, ежедневно обрабатывающий всю поступающую информацию, обратил внимание на продолжающиеся античеченские выпады почти во всех газетах. Славин предложил сотрудникам продумать возможность еще одной проверки другой версии. Он так же, как и Воробьев, не очень верил в «чеченский след». Орловскому было предложено пойти на официальные контакты с МВД.

В конце совещания раздался звонок по тому самому, единственно оставшемуся телефону.

Сразу включилась автоматическая система прослушивания, записи и обнаружения говорившего. Все знали, как действовать в этот момент. Агаев бросился к телефону, вызывая оперативную группу, из которой, в свою очередь, тут же передали сообщение в ближайшее управление милиции, где также дежурили специальные группы. Виноградов побежал в другую комнату, к своим компьютерам, которые были связаны с телефоном. Орловский поднял трубку:

— Слушаю вас.

— Владимир Сергеевич? — послышался чей-то голос.

— Нет. Он сейчас в другой комнате. Позвать его? — спросил Орловский. Это было сделано специально, чтобы немного потянуть время и дать возможность оперативной группе установить наблюдение за местом, откуда говорил неизвестный.

— Да, если можно, — очень спокойно подтвердил неизвестный.

— Сейчас позову, — пообещал Орловский, передавая трубку подполковнику. Славин посмотрел на часы. Группа уже должна была обнаружить место, откуда говорят, и выехать туда. Он смотрел, как секундная стрелка четко отмеряет секунды. Торопиться особенно не стоило, но и затягивать ожидание было нельзя. Эксперты-психологи советовали в таких случаях не затягивать более пятнадцати-двадцати секунд. Славин сумел выдержать двадцать три. И наконец сказал:

— Слушаю вас! У телефона Славин.

— Добрый день! — Говоривший, очевидно, имел железные нервы.

— Здравствуйте! — Важно было тянуть время, выигрывая каждую секунду. Оперативная группа ФСБ уже установила место, откуда звонили, и теперь два автомобиля сотрудников ближайшего управления милиции спешили к тому телефонному аппарату на улице.

— Мы позвонили согласно нашей договоренности. «Хорошо говорит, — мелькнула мысль у Славина. — Это явно московский чеченец. Или не чеченец вообще. Но человек интеллигентный, это очевидно».

Группа уже подъезжала к тому месту, где должен был находиться говоривший.